Что случилось, что такое,
почему меня не любят,
почему меня не слышат,
почему так плохо дышит
мое сердце не из стали,
оно все прекрасно слышит,
даже лучше чем другие
находящиеся рядом.
Все как будто из пластмассы,
все сердца как голограммы
или просто я из массы не
из плоти состоящей,
я как будто из металла,
но не тот металл, что жесткий,
а металл, который видит,
видит все, что происходит,
но ничего не может сделать

Смерть не приходит одна.





Цветные картинки, бесконечные мультфильмы, мелькающие перед глазами, и это красочное поле с перелеском и маленьким озером около него. Все слишком нереально, трехмерно, как бы открывшийся третий глаз видит что-то подсознательное помимо моей воли. Игра воображения и непонятный дискомфорт, я же не сплю, ой опять мультики. Надо напрячься, ведь кроме сознания есть и тело, наверное. Ухх, начинаю приходить в себя. Мама, красное лицо, только красная морда перед моим лицом, маска. Отчего так больно, ааа..веззде. Это не маска, амммм.
Это отпечаток моего лица на снегу, почему красный…Кровь, мое лицо как больно, убегают, испугались людного места. Надо встать, не могу. Снова падаю на снег. Надо дойти до дома, надо Стас, сколько крови. И опять все заливает цвет, разум и понимание утопает в неопределенной слабости, еще хочется выбраться из этого состояния, еще хочется…ааааааа. Кто ты ..мне страшно, мне страшно….холодно…кто тыыы….Всё!!!,. усталость и изнеможение побеждает над разумом и силой и цвет плавно переходит в темноту…
А в это время трое убегали по вечерним, обезлюженным переулкам, постепенно их бег превращался в шаг. Подбегая к подъезду жилого дома все трое разом вскрикнули и повалились на асфальт. В их глазах потемнело и как будто леденящий призрачный туман спеленал их тела на секунду и глаза увидели тьму, настоящую завораживающую и смертельную. Поднявшись на ноги они посмотрели друг на друга. Лицо каждого выражал ужас и смятение, и единственное что смог выдавить один из них это обреченный стон.
Толпа пополнялась новопришедшими и вокруг милицейского ограждения образовалось маленькая демонстрация. Всем было жутко интересно, что произошло, находящиеся сзади спрашивали стоящих ближе к центру круга в чем дело и им тихо отвечали, что вроде бы убили какого-то парнишку. В центре этой галдящей массы стояло несколько сотрудников правоохранительных органов, и молча смотрели вниз на окровавленный снег, где лежал мертвый Стас. Его синее лицо было окровавлено, смотреть на это было не возможно, сразу кидало в дрожь, но не кровь, не витающий в воздухе запах смерти не пугал так, как странный факт – глаза Стаса были покрыты темной пеленой, вернее они были полностью черные, без зрачков.
Расследование как всегда зашло в тупик, свидетелей убийства не было, да и улик тоже, беспредел не был наказан. Тот памятный вечер наградил троих убийц сединой в волосах и великим страхом неизведанного и чуждого живому человеку. Конечно, Стаса похоронили. Как плакала его Мать. Старшая сестра, безумно его любящая, очень долгое время не могла прийти в себя и ее еле откачали после приема неопределенного количества успокаивающего. Друзья ходили как завороженные, не веселились, не смеялись и не радовались долгое время. Да и вообще весь этот городишко как будто потемнел, на несколько месяцев, и не из-за страха по отношению к убийцам, убивали в этом городе часто, а из-за потустороннего чувства, что наплыло так неожиданно и поселилось в их душах горожан.
Прошло 4 года со дня этого страшного и странного события. Все давно позабыли о мертвом парне с черными глазами, как ни странно это, но все забывается и даже самое ужасное. Мать перестала горевать и друзья не вспоминали его и лишь просматривая альбомы с фотографиями и замечая Стаса на них, быстро перелистывали эти страницы из-за резко приходящего чувства дискомфорта.
Жизнь идет прямым и ровным потоком, все тихо и спокойно. Сергей сидел на лавочке и затягивая терпкий дым сигареты ждал своих друзей Рината и Руслана. Сколько прошло времени, он уже позабыл про те беспредельные годы, когда они были в группировке и вся их жизнь была посвящена лишь улице, моральному и физическому насилию. Их интересы уже давно перестали оставаться в рамках дворовых страстей и прихотей «старших». Конечно, тот страшный факт убийства не вылетал из головы ребят, что ж поделаешь, перестарались, но в тюрьму не хочется и по этому этот жуткий поступок был скрыт от лишних ушей.
Ночь, уже около 3-ех часов, это самое тихое и темное время ночи, когда приближается рассвет и темнота выплескивает все свои силы в последнем рывке. Не слышно птиц, не слышно людей, нет звуков жизни есть только темнота и страх ночи.
Сестра Стаса, Надежда тихо лежала и наслаждалась миром грез и сновидений. Ах вы, женские сны, сколько в вас счастья и любви, предвкушения и романтики в них выплескиваются все ваши желания и фантазии. Нежность и трепетные прикосновения мужчины, его тело рядом с ее, он начинает ее ласкать, ах как все реально и прекрасно. Но что это, куда все пропадает, превращается во тьму и страх, состояние сковывающего ужаса и лишь два зеленых мутных огонька в полудреме. Резко проснувшись в холодном поту и смотря в потолок, она замечает, что ужас не проходит, он лишь нарастает, сковывая, заставляя капать слезу. Наклонив голову вперед и посмотрев в закрытое, но не занавешенное окно она увидела, то, что у слабых духом людей и маленьких детей ломает психику навсегда. Темный силуэт, парящий на той стороне окна, полуразложившийся труп в зеленой дымке. Ребра, окаймленные кусками гнилой плоти торчали из боков, кости рук неподвижно свисали по краям того, что назвать телом просто невозможно. Зеленый камень или что-то светящееся и сжигающее волю и силу у любого, даже самого сильного висело на шее этой твари и светящиеся зеленым светом и изрыгающие легкий дым впадины глаз, этот свет источал силу и страх одновременно. Надя не могла сдвинуться с места, она могла лишь вертеть глазами и стонать. Нечто висело и смотрело на нее, зеленый свет обволакивал ее и почувствовав трупный холод она отчетливо услышала потусторонний, сдавленный, но до боли знакомый голос. «Не бойссся, они умрут»-раздалось вночи. После чего яркая зеленая вспышка, как бы взрыв, но без грохота, а с загробным, нечеловеческим криком ослепил ее и через несколько мгновений, очнувшись, она поняла, что это исчезло и ужас, сковывающий ее, пропал. Она закрыла белое лицо руками, заревела и повторяла, «Стас….. Стасик не надо». Вскочив с постели, Надя побежала к маме, начала ее трясти и в истерике и слезах шептать «Стас вернулся, Сстас вернулся» а сонная Мама обняла ее и попыталась успокоить «Это всего лишь страшный сон, дурочка, ну что ты…его нет, пойми, его с нами больше нет и он не может вернуться.»…
В эту же ночь, Руслан, слегка подвыпивший возвращался домой из шашлычной. В его голове вертелись не сладкие воспоминания о проведенном вечере, а чувство жаргонно названное «автопилот». Путь его проходил через парк и совершенно без боязни (ведь он был парень не из хилых, кроме того, алкоголь увеличивал его бесстрашие) отправился сокращать путь, ковыляя по темной и пустынной аллее, отдыхающего от очередного дня, парка. Странное чувство тишины и темноты испугает даже самого сильного человека, поэтому Руслан попытался ускорить шаг, но рухнул на землю зацепившись за корень ногой. Матерясь, он попытался подняться с земли, но дико осознал, что не может. Его парализовало, мышцы рук беспомощно пытались напрягаться, а ног как будто не слушались его, лишь жалобный стон и чувство безысходности. Он лежал смотрел в землю и стонал, по нему начала проходить какая-то волна напряжения, холодная вибрирующая, вводящая в ужас. Тело медленно поднималось с земли, Русан чувствовал, как медленно взлетает над землей. Чуть поднявшись, тело, начало переворачиваться и пока его лицо поднималось вверх он увидел жуткие разложившиеся кости ног, выше, ноги врастали в покрытую черным, засохшим мясом тазовую кость, сломанные ребра в земле и гнили, а за ними местами проглядывался позвоночник. Ребра образовывали сосуд, в котором беспорядочным комком хранилась зловонная и гнилая масса бывшая раньше органами, выше на шее, если можно ее так назвать горел зеленым, но не светлым, а каким то страшным пламенем зеленый камень и череп, светящийся и извергающий фосфорно-зеленый дым. Панический стах охватил мальчишку, он понимал, что ничего хорошего сейчас не произойдет. Медленно труп поднял свои бывшие, когда-то руками кости, кончики костей пальцев были заострены и светились ярким холодным светом.
Взмах костяной руки и невыносимая боль во всем теле. Кости ног и рук, череп ребра, больно впиваясь, начали двигаться внутри парня, оцепенение спало, но целенаправленно двигаться он не мог, боль и странное ощущение неповиновения всего тела. Упав на землю, Руслан стал биться, кататься по земле, громко и истошно кричать до хрипоты в голосе, но все кости медленно перемещались к центру тела. Мышцы рвались, сухожилия и вены лопались, парень превращался в кровавую массу и на фоне этого раздавался похожий на шипение загробный голос постепенно растворяясь в воздухе «смерть».
Утром, выгуливающие собак люди и просто прогуливающиеся по парку, услышали истошный девичий визг. Прибежав к месту случившегося, они увидели бледную как смерть, убегающую девушку, выкрикивающую нечленораздельные фразы. После перед ними предстала картина: в луже крови шириной метров 5 на аллее лежала груда человеческого мяса, жил, разодранных вен в вперемешку с одеждой, расчлененными органами и сломанными костями. Над всем этим ужасом летала куча мух, и разносился ужасный запах смерти.
Про этот страшный эпизод узнал весь город, такого страха и ужаса не кто не испытывал никогда в своей короткой жизни. Не была даже определена причина смерти, а опознан Ринат был только по разорванной одежде. Этот парк обходили стороной, позже 8и часов вечера все, какими сильными они бы себя не считали.
Два друга сидели у Сергея дома и с ужасом в глазах молчали.
- Серег что такое, как это вообще….Я не знаю, что могло так Руслана изуродовать.
- Да пошел ты, изуродовать говоришь. ТЫ ГОВОРИШЬ ИЗУРОДОВАТЬ, ты видел, что с ним сделали, ты эту кучу мяса, извини меня Руслан, видел бля? Я даже не знаю о чем сейчас думать.
- Напиться надо, помянуть его, да и самим успокоиться, а Серег?
- Да, это мне сейчас не помешает.

Это моральное успокоение продолжалось у ребят в течении недели. И на работе и на улице все видели не двух веселых друзей, какими они были прежде, а двух ссутуленных, бледных зомби, тихо плетущихся куда-то.
Черные дни все тянулись и кажется даже погода играла свою страшную роль подстрекательницы. Дождь как будто не прекращался и небо было затянуто серыми, почти черными тучами, и казалось, что осень наступила в эти некогда жаркие летние дни.

Ветер гонял по улицам зеленые, оторванные от веток листья, а дождь смывал их струями воды и разносил по улицам. Шум природы подгонял идущую по лужам Надю. Промокшие ноги и зонт, который не мог спасти ее от как будто идущего со всех сторон дождя. Темнота и холод окружали девушку, и она из последних сил старалась преодолеть последние метры разделяющую ее и подъезд спасительного дома. Раскрыв, скрипящую дверь она встряхнула зонт, сложила его и быстрым шагом начала подниматься по лестнице. Добежав до третьего этажа ( а жила она на четвертом) она услышала тихий плачь на верху и медленно начала подниматься наверх.
Увиденная картина чуть не лишила девушку чувств: На лестнице, почти у двери ее квартиры сидел ее брат, как живой. Он был обнажен, лицо было бледным и тело чуть светилось зеленым огнем. Голова была абсолютно лысой и гигантский пролом в черепе отделял его от мира живых людей и отпугивал. Он сидел и тихо плакал, заметив ее повернул голову, холодная слеза упала на пол, улыбнувшись протянул руку, пальцы были длинными и заостренными на концах. Надя подошла, и любовь и ужас боролись в ней, но она приняла мертвую руку. Она обжигала холодом и была неприятно жесткой.
- Надь я скучаю…
- Это ты ночью ко мне приходил?
- Да, я не мог не прийти.
- Кто тебя убил?
- Мама плакала, она.. Она плакала?
- Мы сходили с ума!! Но как? Зачем ты здесь, ты мертв…Ты ведь мертв..!
- Я купил это и почти расплатился.
Стас открыл свободную ладонь и на ней лежал зеленый камень на черной цепочке, все помещение погрузилось в зеленый мрак и ужас охватил девушку.
- Неет, убери…Мне плохо..!!
- Мне, мне тоже плохо, и это дает мне сил..
Он надел цепь на шею и его кожа начала высыхать, как будто время увеличило свою скорость для него, глаза впали и высохший труп сидел перед ней. Глазницы светились зеленым светом почти, так же как и камень который чуть потускнел, но все так же внушал ужас в девушку.



«Осталось двое и цена будет уплачена»- прошипел лич, после чего медленно поднялся хрустя сухими костями и с жутким воплем сгорел, синим пламенем.

«Хватит смерти»- прошептала девушка- «Это не выход».
Поднявшись с пола, она не вытирая слезы, влетела домой и начала судорожно перебирать газеты.
Перерыв, она наткнулась на статью в газете двухнедельной давности, в которой говорилось о странной смерти подростка в парке. «Эта смерть потрясла весь город и человек или известный зверь не могли сделать с такое» - прочла она и записала адрес редакции.
Не рассказав, матери о происшествии на лестничной площадке Надежда начала свой поиск, поиск тех двоих обреченных о которых говорил ее мертвый брат.

Сидящему и смотрящему в монитор посвящается!!!

По раздающимся булькающим звукам вода начала закипать, и я подошел
посмотреть на это зрелище. Действительно, вода кипела, но, присмотревшись и
поразмыслив, я пришел к мнению, что ее не хватит для столь большого
количества. Подойдя к навесному шкафу, предназначенному для хранения посуды,
а конкретнее тарелок разной глубины и величины на первой полке и как ни
странно еще и крышек от кастрюль и сковородок, и чашек, кружек и стаканов на
второй полке я взял свою любимую кружку. Не знаю, зачем я взял именно ее
ведь, ближе к руке были и другие более вместительные чашки, но это было на
подсознательном уровне.
Чашка была проста с виду, в ней не было ни большого размера, ни красивого
оформления, одним словом кружка купленная на рынке в качестве дешевого
подарка. Она была среднего размера, как те, которые предназначались для
школьных столовых, и в то же время с более тонкими стенками, кроме того, от
школьных кружек она отличалась белым, цветом хороших, ухоженных зубов и
рисунком.
На рисунке изображалась парочка панков, мужчина и женщина красочного вида со
всеми панковскими атрибутами (сережки в ушах, цветастые волосы на головах).
Парочку украшала надпись сделанная красной краской и гласила она - <а если
это любовь>.
Смотря в потемневшее от чая и кофе донышко, я увидел в нем как растворяется
прошлое, свой день рождения и собственно те мелочи, приятные и не приятные
которые и заставляют меня на подсознательном уровне воспринимать вещи в
более глубоком смысле, нежели они есть для других людей. Ощущение приятной
гордости обладания подарками, вниманием и количеством и качеством людей
пришедших и приехавших ко мне в такой значимый день для меня как день
прожития на белом свете 18и лет.
Светлое чувство, которое охватило меня, когда мы - я и мои верные друзья
стояли возле бани, от нас исходил пар и банально, держа в руке по стакану
пива, мы размышляли о будущем и наших успехах в том же будущем. А ведь мы
были правы, ведь каждый из нас, сейчас ощущает значимость, находиться в
центре внимания и стремится к большему.
И не смотря не мою хандру, длящуюся несколько лет и закончившуюся
сравнительно недавно, я начинаю осознавать, что был привлекателен и снаружи
и изнутри для окружающих.
Скользнув взглядом по поверхности чашки мысли, сладко расплывались в
представлении того, как она держала ее в своих нежных руках и, глядя мне в
глаза, тихонько отпивала из нее, разговор о жизни и ее молодом человеке,
ничего не значащие вопросы. Затем мысли перебрасывают меня в момент страсти
и нежности когда она смотрит на меня уже по-другому, взгляд расплывчат и уже
не вопросы и ответы, все ответы были даны ранее, а тихий истомный шепот:
Она была очень высока для всех и по неизвестным мне причинам благосклонна
ко мне, но ее благосклонность переходит все рамки, ее мужчины могут только
мечтать о том, что доставалось мне (голос изнутри меня отрицает все
вышесказанное и не дает тебе возможность осуждать меня).
Проскользнув в памяти и разбившись на тысячу маленьких кусочков, она ушла в
прошлое как тот холодный ветер, что дул с севера в ту зиму. Зима была то
холодной, то мокрой, как и все зимы в сердце этого города, да и вообще всей
этой полосы.
Я нашел ее в единственном теплом месте в это время, а понял я это из-за
количества греющихся там человек, оно превышало несколько сотен. Люди
грелись по разному, некоторые с помощью горячительных напитков, некоторые с
помощью движения. Я остановился на движении, вернее я не остановился на
простом, банальном движении, а дополнил его предложением ей чашечки чая.
И вновь я увидел в руках у милого, но замерзшего создания <а если это
любовь> в розовых от мороза ручках, а взгляд превращался в тот, единый и до
боли знакомый.
Умиленно смотря на это, я почувствовал радость от чего-то близкого, и
прозрачная слезинка побежала у меня по щеке. Она светилась ярко- ярко
отражая свет моей радости, быстро пробегая возле ложбинки носика и медленно
катясь к губам, повисла на подбородке и повисев немного упала, и вторая и
третья возникли сразу при виде того, что слеза упала в чашку, что я держал в
руках.
Ведь их было слишком много. Или это наваждение или я сам все это придумал
для себя, но одна мысль все же поглотила меня - <а если это любовь>.